В отечественной истории было только два закона, ограничивающих производство сигарет и курение: от 2001 года и от 2013 года. Строго говоря, закон был только один, последний, потому что предыдущий закон о борьбе с курением ничего не ограничивал, а только позволял. В первом изначальном законопроекте было прописано много запретов и мер по борьбе с курением, однако в финальном варианте почти ничего не осталось. Новый, более строгий закон начали писать лишь десять лет спустя, однако и его приняли в 2013 году в сильно усеченном виде. История редактуры и сокращений этого закона — детектив и учебник одновременно, пособие по лоббизму в современной России. В этом лоббизме используется десяток мифов разной степени убедительности, но все же далеких от истины.
Миф 1: табачные бунты
27 февраля 2014 года.
— Вот там написано: разместить предупреждающее изображение в верхней части пачки, а в другом пункте — не разрывать изображение, — возмущается тучная пожилая женщина, отправляя конфету в рот. — Как же его не разрывать, если там пачка открывается? Зачем писать заведомо невыполнимые правила?
Мы ждем перед дверью, за которой Комитет Евразийской экономической комиссии Таможенного союза обсуждает технические регламенты разных производств. После обеда должны говорить про табак.
Женщина — это Наталья Фонарева, глава Комитета по регулированию предпринимательской деятельности Торгово-промышленной палаты. Фонарева обсуждает поправки к техническому регламенту производства табака с Дмитрием Яниным, председателем Конфедерации обществ прав потребителей. По риторике Фонаревой не сразу понятно, на чьей она стороне. Но это характерный стиль протабачников: «В целом мы не против, но нужно доработать».
— Мне кажется, нужно поднимать цены на сигареты, — провоцирует Янин.
— Да это не поможет, — отвечает Фонарева. — Мы только социальное напряжение увеличим и контрафакт, бунты начнутся!
— Так ведь даже в Болгарии и Румынии акцизы выше, а уровень жизни — ниже.
— Да что, они там самосад выращивают у себя на делянках и курят.
Так Фонарева сдает себя с потрохами: чем выше акциз, тем ниже уровень курения в стране, — из этого правила исключений нет нигде в мире. Табачники об этом хорошо знают и активно сопротивляются росту налогов на сигареты, пугая табачными бунтами и недостачей налогов.
Слово «бунт» в дискуссиях о табачной политике вообще служит главным аргументом на протяжении последних двадцати лет. Экспансия зарубежных корпораций на российский рынок началась с того, что в начале 1990-х внезапно на профилактику закрылось сразу несколько отечественных заводов, — и тогда тоже говорили о бунтах.
В 2012 году Сергей Миронов, председатель фракции «Справедливой России» в Госдуме, выступая против запрета на продажу сигарет в киосках, тоже угрожал табачными бунтами. Бунты — это удобный миф, ничего подобного в истории не было и не будет: опыт ужесточения акцизной политики и ограничений продажи алкоголя показывает, что напряжение не растет, — просто люди начинают меньше пить и меньше погибать от отравлений алкоголем. С 2004 года смертность от алкогольных отравлений в России сократилась в пять раз. Аргумент про социальную значимость табака придумали американские табачные производители еще во второй половине прошлого века, и российские лоббисты активно его эксплуатируют, хотя уже давно мировой опыт доказал обратное.
После обеденного перерыва мы заходим в зал заседания и начинается обсуждение техрегламента. С первых минут нарастает напряжение, голоса становятся громче, я наблюдаю схватку между про- и антитабачниками. Запрет на нюхательный и жевательный табак пытались не пропустить под тем предлогом, что это вообще не имеет отношения к техническому регулированию и должно быть предметом закона о табаке и курении (из него этот запрет был удален на этапе обсуждения в правительстве как раз под предлогом, что его впишут в техрегламент). Табачники упирают на то, что некурительный табак не наносит вреда окружающим. Это действительно так, но для самого потребителя он даже вреднее, чем табачный дым, который, по крайней мере, человек выдыхает (нюхательный табак он глотает).
Вид сигаретных пачек, правила производства и многие другие ограничения, причем сразу в трех странах — России, Казахстане и Белоруссии, — зависят от Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) и Таможенного союза.
По словам Виктора Зыкова, юриста и члена координационного совета при Минздраве России, сам по себе министр техрегулирования ЕЭК Валерий Корешков непредвзято относится к проблеме и настроен вводить все ограничения согласно рамочной конвенции, однако его подчиненные блюдут интересы «бизнес-сообщества». «К примеру, на прошлом заседании, 4 декабря 2013 года, уже решили запретить любую дополнительную информацию на пачках, однако начальник отдела техразработок ЕЭК Андрей Полозковпросто не внес этот факт в протокол, и теперь снова началось обсуждение, как будто с нуля», — говорит Зыков. Трудно понять, почему непредвзятый Корешков вдруг подписывает протоколы, в которых очевидно искажаются решения, принятые устно?
Техрегламент три года готовился в недрах российского Минсельхоза, теперь уже скоро год, как он обсуждается в комитете ЕЭК, впереди у него утверждение коллегией министров трех стран, затем — подписание высшего совета Таможенного союза. На каждом этапе табачные компании пытаются повлиять на решение — и открыто, и в кулуарах. Впрочем, технический регламент на табачную продукцию, принятый в 2008 году в России, был гораздо более удобным для табачных производителей: он позволял и любые дополнительные маркетинговые надписи на пачках, из него были выкинуты «страшные картинки» на лицевой стороне пачки и многие другие нормы, предусмотренные уже ратифицированной на тот момент рамочной конвенцией ВОЗ.
Миф 2: соблюдать конвенцию ВОЗ — дело добровольное
Тем более странно, что в Таможенном союзе спорят о том, что уже прописано в главном глобальном соглашении, регулирующем табак и курение. В 2008 году Россия присоединилась к Рамочной конвенции ВОЗ по борьбе против табака. В ней говорится, что предупреждающие надписи и картинки должны занимать 50 процентов пачки с каждой стороны, картинка должна располагаться в верхней части пачки, не должно быть рекламных надписей вроде «легкие», цифр содержания смол — словом, прописано все, что сегодня обсуждается на заседаниях по техрегламенту. Каждый пункт табачники отстаивают с боем, хотя, согласно той же конвенции, их запрещено даже пускать на подобные заседания.
В неформальной переписке бывший высокопоставленный сотрудник одного из трех производителей табака объяснил мне, что «конвенция носит рекомендательный характер», поэтому в каждой стране правительство само решает, советоваться с производителями или нет, и наши вот тесно сотрудничают. Это очень важное искажение смысла. Согласно нормам международного права, все межгосударственные соглашения имеют приоритет перед национальным законодательством. То есть международная конвенция важнее любого внутреннего государственного закона. Российский парламент, правительство и администрация президента этот факт в данном случае игнорируют. Все заинтересованные стороны делают вид, что соблюдение конвенции — предмет доброй воли чиновников.
Так, на то же заседание рабочей группы по техрегламенту были приглашены Владимир Васильев из «Филип Моррис», Кирилл Сташков из «Бритиш-Американ Тобакко», Евгения Белова из «Табак-Инвеста» и еще больше десяти человек, прямо или косвенно представляющих интересы табачного бизнеса. В списке участников фигурируют «независимые эксперты Минсельхоза» Эдуард Воронцов(директор ассоциации «Совет по вопросам развития табачной промышленности») и Сергей Филиппов(заместитель гендиректора «Табакпрома»).
Миф 3: табачного лобби не существует
На тему табачного лобби больше бездоказательных предположений, чем реальных фактов. Однако и фактов тоже найдется достаточно.
Типичная форма сотрудничества табачных компаний и чиновников — это финансирование работ, не связанных напрямую с законотворчеством. Например, Илья Трунин в 2006 году работал научным сотрудником в Институте экономики переходного периода имени Гайдара и участвовал в исследованиях, которые финансировали BAT и PMI. А в 2007 году Трунин возглавил Департамент налоговой и таможенно-тарифной политики в Министерстве финансов. Вскоре министерство ввело максимальную цену на табак, что объяснялось опять же социальной значимостью сигарет и опасностью бунтов, если цены на них будут слишком высокими. Позже министерство также освободило производителей от НДС на акцизные марки. Мелочь, но учитывая, что одна марка обходится в 4,5 рубля, освобождение от НДС позволяет сэкономить на 20 млрд пачек, производимых ежегодно, около 18 млрд рублей.
В 1998 году в США начался суд, в котором представители 40 штатов обвиняли крупнейшие американские табачные компании в преступном сговоре и намеренном нанесении ущерба здоровью граждан. Именно благодаря этому процессу много нового стало известно и о табачном лобби в России.
В результате суда в США стороны договорились о двух мерах: беспрецедентном штрафе в $206 миллиардов и публикации внутренних документов табачных компаний, в том числе касающихся деятельности за рубежом. В результате, например, Ольга Беклемищева, бывший депутат и заместитель председателя Комитета по здравоохранению, стала героем разоблачительных публикаций о табачном лобби. В сети появилась копия письма члена совета директоров «БАТ-Ява» Владимира Аксенова, в котором он пересказывает слова Беклемищевой: « [Она]считает, что кампания по курению несовершеннолетних ни в коем случае не должна быть связана с „законом Герасименко“. Она все еще верит, что законопроект может быть „убит“ на самой ранней стадии, и подтвердила, что будет делать все для этого».
Речь идет о законопроекте, написанном ярым антитабачником Николаем Герасименко. В том же 1998 году, когда в США начался крупнейший разоблачительный процесс над табачными компаниями, Герасименко предложил ввести высокие акцизы, полный запрет на рекламу и курение в общественных местах и многие другие меры. Законопроект обсуждали и дорабатывали больше трех лет, 13 июля 2001 года был принят «Закон об ограничении курения табака», потрясающий своим лаконизмом: запреты на курение в общественных местах, например, умещались в четыре строки, а восьмая статья, посвященная мерам по ограничению курения, состояла из одного предложения: «Правительство Российской Федерации разрабатывает меры по ограничению курения табака и обеспечивает их реализацию». Никакие дополнительные меры разработаны не были. Обещание, данное Беклемищевой американским табачникам, было исполнено, закон Герасименко действительно был убит.
Миф 4: связь между чиновниками и законодателями не доказана
После того как американский суд обязал табачные компании публиковать всю внутреннюю переписку, в ней заметно поубавилось откровенных писем. Тем не менее есть открытые документы, по которым можно проследить особенно активных лоббистов.
Например, поддерживает интересы табачной индустрии — и в правительстве, и в Думе, и в администрации президента — Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) и лично его президентАлександр Шохин, который параллельно входит в Комиссию по законодательству при правительстве. Такое двойственное положение Шохина уже подразумевает конфликт интересов, поскольку в РСПП входят все крупные табачные производители: «Филип Моррис», БАТ, российское отделение Japan Tobacco International и другие.
Здесь не обойтись без некоторых деталей отечественного законотворчества. При правительстве существует Институт законодательства и сравнительного правоведения (ИЗиСП), который проводит обязательную экспертизу всех законопроектов. Его отзывы учитываются при подготовке закона к внесению в парламент. 24 августа 2012 года институт опубликовал первую, положительную экспертизу законопроекта «Об охране здоровья от... табака», но вскоре внезапно выпустил другой отзыв, противоречащий первому и резко отрицательный. При этом замечания во втором отзыве института совпадали с интересами табачных компаний: там была критика запрета на участие табачников в разработке мер борьбы с курением и на участие в благотворительности, запрета некурительных смесей, запрета рекламы, открытой выкладки на прилавках и другие ограничения продажи. Это не первый раз, когда институт обнаружил конфликт интересов: в 2011 году он выполнял заказ ассоциации «Табакпром», летом 2012-го делал экспертизу документа для аффилированной с «Филип Моррис» юридической конторы. Ирония в том, что заключение с критикой нового антитабачного закона подписано Екатериной Спектор, заведующей в институте отделом противодействия коррупции.
25 сентября 2012 года вице-премьер Ольга Голодец получила письмо от Шохина, в котором были раскритикованы как неэффективные те же пункты законопроекта, что упоминались в заключении ИЗиСР: госрегулирование минимальных цен, спонсорство, запрет некурительных табачных изделий, беспошлинная торговля и т.д. Уже на следующий день, 26 сентября, в правительстве состоялось заседание, на котором присутствовал Сергей Киселев из «Дж.Т.И. по маркетингу и продажам», Владлен Максимов из «Опоры России» (общественная организация, поддерживающая бизнес, в том числе табачный), генеральный директор «Табакпрома» Вадим Желнин. Мы помним, что подобные совещания являются противоправными, согласно Конвенции. Более того, в результате заседания правительство подготовило поручение министру здравоохранения Скворцовой «уточнить» пункты про курение в общественных местах и медучреждениях, спонсорство и благотворительность от табачных компаний, беспошлинную торговлю, запрет на некурительные формы табака. Позже эти пункты либо исчезли из законопроекта, либо к ним были дописаны смягчающие исключения.
11 октября в Думу пришел отзыв из Кремля, подписанный помощницей Путина, начальницей Правового управления администрации Ларисой Брычевой (копия есть в редакции). Ссылаясь на заключение ИЗиСР и на экспертное управление АП, Брычева критикует пункт о госрегулировании минимальных цен, введение системы отслеживания табачной продукции, требования к торговым точкам и правилам выкладки сигарет в магазинах. Открыто ссылаясь на представителей «бизнес-сообщества», Брычева выражает сожаление, «что Минздрав России, необоснованно упрощая проблему, сосредоточился не столько на регулировании мер по предотвращению и стимулированию отказа от курения, сколько на запретительных и ограничительных мерах... борьбы с продажей и покупкой табачных изделий».
Если дистиллировать послание Брычевой до одного предложения, то в нем рекомендуется сосредоточиться на борьбе с курением, при этом исключив самые эффективные методы этой самой борьбы. В результате прямых указаний из администрации президента между первым и вторым чтением из закона исчез пункт о государственном регулировании минимальной цены (теперь, как и прежде, ее устанавливает производитель), а введение системы отслеживания пачек сигарет, призванной бороться с контрафактом, было отложено до 2017 года.
Второе официальное письмо Шохин писал в правительство, теперь уже на имя Медведева, через четыре месяца после первого, 21 января 2013 года, то есть непосредственно перед вторым чтением законопроекта. В нем он предлагал смягчить запрет на курение на рабочих местах (оборудовать курилки), убрать запрет на курение ближе 15 метров от входа в вокзалы и аэропорты, смягчить ограничения на розничную торговлю, отменить запрет на курение в ресторанах и кафе, сохранив залы для курящих. Эти пожелания учтены не были.
Тем временем чиновники из Министерства культуры раскритиковали в своем отзыве запрет на курение в новых фильмах и телепрограммах. Отзыв был подписан заместителем министра Екатериной Чуковской. Сам министр Владимир Мединский широко известен в прессе благодаря противоречивым отношениям с табачной индустрией. С одной стороны, он много говорил о борьбе с табачной рекламой, правда, практически никак не преуспел в этой борьбе. С другой стороны, он вносил законопроекты, по которым реклама табака в магазинах разрешалась. Также еще в 1992 году Мединский основал пиар-компанию «Корпорация Я», первым крупным клиентом которой был «Технотабак», а к 2001 году компания занималась не только пиаром, но и высоким джиаром: выставку «Табак-экспо», которую она продвигала, посетили многие депутаты и министерские сотрудники. В 2006 году возглавляемая Мединским Российская ассоциация по связям с общественностью получила от «Филип Моррис» 22,5 тысячи долларов — это тоже видно из отчета компании.
Миф 5: плохой благотворительности не бывает
Одно из табу, прописанных в рамочной конвенции, которое удалось вычеркнуть из закона N15, — это запрет на благотворительную деятельность, сотрудничество с культурными и спортивными организациями. Казалось бы, что плохого в том, что хотя бы часть денег, заработанных на курении, тратилась на благотворительность? И почему это право оказалось настолько дорого табачникам, что они в итоге его отстояли?
Депутат и чемпион мира по шахматам, посол доброй воли ЮНИСЕФ в России Анатолий Карпов управляет, среди прочего, фондом «Мир и гармония», генеральным партнером которого выступает Japan Tobacco International. Эта связь всплыла в прессе после того, как Карпов предложил удалить из закона норму об отслеживании объемов производства сигарет, полный запрет на курение в ресторанах. «Мы делали сравнение поправок, которые вносил Карпов, с таблицей поправок от агентства „Румянцев и партнеры“, контрактованного табачными лоббистами, — говорит Дмитрий Янин. — Некоторые поправки, внесенные Карповым, совпадали дословно».
В отчете PMI за 2006 год обозначен перевод $22,5 тысячи в фонд «Депутатский», которым руководил депутат многих созывов от КПРФ Сергей Штогрин. С недавних пор Штогрин также стал аудитором Счетной палаты, до этого он был зампредседателя Комитета Думы по бюджетам и налогам. По совпадению через шесть лет после того, как его фонд получил $22,5 тысячи от «Филип Моррис», Шторгин внес поправку в законопроект, благодаря которой минимальные цены на сигареты устанавливает сам производитель.
Впрочем, $22,5 тысячи — это мелкие брызги, и сегодня PMI вкладывает на порядки больше в российские благотворительные проекты. Так, например, политическая карьера депутата-единоросса от МордовииНадежды Школкиной также развивается при официальной поддержке табачного бизнеса. Занимая разные позиции в общественной палате и других госорганах, с 2004 по 2011 год Школкина также была генеральным директором «Совета по вопросам развития табачной промышленности» (собственники: ЗАО «ДЖ.Т.И. Елец» — «дочка» Japan Tobacco International, ООО «Балтийская табачная фабрика», ОАО «Филип Моррис Ижора», ОАО «Филип Моррис Кубань»).
В апреле 2010 года депутаты Николай Герасименко и Сергей Макаров обратились к Путину с открытым письмом. Онищенко на пресс-конференции обвинил Школкину в обслуживании интересов табачников, в результате чего ее исключили из списка претендентов на место депутата от «Единой России» по Рязанской области. На сайте Philip Morris Int есть информация о том, как компания потратила в 2011 году $291 тысячу на еду и одеяла для восьми с половиной тысяч пожилых людей. Это первый случай, когда корпорация обратила внимание на бездомных и инвалидов Мордовии, в республике нет производства PMI. Именно в 2011-м, всего через год после кампании против нее, Школкина прошла в Госдуму, и именно от Мордовии.
В 2012 году на «повышение компьютерной грамотности среди пожилых жителей Мордовии» PMI потратила еще $138 тысяч. К слову, в том же отчете за 2012 год указано, что на финансирование некоего «Учебно-методического образовательного центра» PMI потратила уже $500 тысяч. Судя по заметке на сайте, столько стоили двухнедельные курсы повышения методической квалификации для школьных учителей. В общей сложности только PMI за 2012 год потратила больше $2 млн на благотворительность в России. Конечно, ни в коем случае нельзя утверждать, что эти деньги идут на коррупцию. Просто, если внимательно следить за векторами благотворительных финансовых потоков, можно заметить, как добрыми намерениями выстилается дорога к послаблениям антитабачных законодательных мер.
Миф 6: курение безопасно
В работе над законом важно не только изменить содержание, но и максимально оттянуть время его рассмотрения. Не последнюю роль здесь сыграл Алексей Митрофанов, член центрального совета «Справедливой России», известный на первый взгляд неоднозначным, но на самом деле вполне очевидным отношением к курению. Вдохновленный американским судом против табачных компаний, во время предвыборной кампании в Госдуму в 1999-м Митрофанов грозился предъявить иск на $500 миллионов американским табачным компаниям в России. И даже что-то такое предъявил в 2001 году, хотя Кунцевский суд даже не принял иск, а упорствовать парламентарий не стал. В документальном фильме «Жертвы калибра 7.62» о технологиях производства и продвижения сигарет есть характерная цитата с обсуждения законопроекта Герасименко в Думе: «Вы, наверное, были на параде, посвященном пятидесятилетию Победы, там шли ветераны по 75–80 лет, и все они курили „Приму“ и „Беломор“ всю жизнь, — говорит Митрофанов, тогда еще депутат от ЛДПР. — И шли они так, как дай бог нам с вами от сортира до спальни пройти в 75 лет. Так что не надо... рассказы про борьбу за здоровье оставьте сами себе».
Теперь, двенадцать лет спустя, депутат уже не позволял себе столь экстравагантную аргументацию, но использовал не лишенный изящества тактический ход. Новый антитабачный законопроект (будущий ФЗ №15) был внесен в Думу 31 октября 2012 года, 8 ноября состоялось его предварительное рассмотрение, а еще через пять дней, 13 ноября, депутат Митрофанов внес дублирующий законопроект. В нем Митрофанов существенно смягчил многие ограничения курения и продажи сигарет, но главное не это: очевидно, что всерьез рассматривать будут настоящий законопроект Минздрава, однако по правилам законопроекты на одну тему должны рассматриваться вместе, а между внесением и рассмотрением должен пройти месяц. То есть закон-дублер был нужен для того, чтобы оттянуть рассмотрение реального законопроекта, перенести его на следующий год. Митрофанова уговорили отозвать законопроект-дублер. Первое чтение состоялось только 14 декабря, второе — уже в 2013 году, 25 января; 12 февраля его приняли в третьем чтении, и только 23 февраля его подписал президент.
При согласовании с министерствами и между первым чтением в декабре и вторым в январе с законопроектом произошло настоящее рождественское превращение. Исчез пункт о том, что акциз должен составлять не менее половины стоимости пачки, исчез запрет на продажу в торговых точках меньше 50 квадратных метров, запрет любого взаимодействия табачных компаний со спортивными и культурными организациями, а также запрет некурительных форм табака.
Здесь интересно, что вообще-то многие ключевые чиновники действительно занимают антитабачную позицию, но они как будто не в силах ничего сделать. В октябре 2012 года премьер-министр Медведев выступил с видеообращением, в котором впервые чиновник такого уровня открыто заявил о табачном лобби и катастрофических последствиях табачной политики и действий табачных компаний в России с начала 1990-х. Медведев как бы имел в виду, что отныне будет иначе, чем воодушевил борцов с курением.
В том же 2012 году сменилось правительство, на место Татьяны Голиковой, которая вообще не занималась борьбой с курением, пришла Вероника Скворцова, а министра сельского хозяйства, одиозную Елену Скрынник, сменил Николай Федоров — первый в истории Минсельхоза человек, открыто противостоящий интересам табачных компаний. Так, например, когда разрабатывался новый технической регламент, Скворцова написала Федорову письмо, в котором привела все требования рамочной конвенции ВОЗ, и Федоров внес их все в текст без единого изменения. Однако впоследствии оказалось, что добрые намерения премьера и других министров не гарантируют результата, и таинственным образом документы в итоге принимаются в существенно усеченном, смягченном исключениями и местами измененном до неузнаваемости виде.
«Мы сравнивали отзывы от 2011 года Министерства экономического развития, Минпромторга и Минсельхоза на законопроект с неформальным письмом, которое рассылало British American Tobacco государственным органам, — говорит Дмитрий Янин. — Оказалось, что многие комментарии и замечания к законопроекту совпадают дословно с тем, что писала табачная компания». Копии сравнений есть в редакции, в них действительно много дословных совпадений.
Так или иначе, в феврале 2013 года был принят действующий сегодня федеральный закон № 15 «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий курения табака». Он, конечно, более полный, чем предыдущий, но и он существенно мягче, чем законы других стран, в которых действует конвенция ВОЗ. Даже переписанный и кастрированный федеральный закон №15 как-то работает: количество курящих впервые в постсоветской истории начало сокращаться: по данным Росстата, в 2013 году курили 28,3 процента взрослого населения, по данным ВЦИОМ — 34 процента (последние годы этот показатель был около 40 процентов). Производители также говорят о сокращении за 2013 год производства от 6,7 процента («Филип Моррис») до 8 процентов («БАТ Россия»).
Миф 7, главный: государству выгодно поддерживать табачную индустрию
Судя по тому, что сам президент Путин не раз высказывался против резкого повышения акцизов на табак, табачным лоббистам удается добираться до чиновников самого высокого уровня и вкладывать в их умы свои лукавые аргументы.
У табачных производителей есть поговорка: «Три вещи убьют наш бизнес — это налоги, налоги и налоги». Самая серьезная борьба ведется именно за ценовую политику. Количество курящих людей в стране обратно пропорционально уровню цен, из этого правила не бывает исключений. На графике видно, как менялась ценовая политика и уровень курения в ЮАР за последние полвека.
Чем ниже доходы людей в отдельно взятом государстве, тем эластичнее спрос, в том числе на табак, это значит, что в России, где доходы у большинства людей небольшие, количество курящих особенно зависит от цены на пачку. Цена на пачку, в свою очередь, зависит от уровня акцизов, который в России один из самых низких в Европе. (Источник — доклад общественной палаты.)
Любимый пример борцов с курением: акцизная ставка в России в три раза меньше, чем в Румынии, притом что в Румынии вдвое ниже ВВП на душу населения. Другими словами, доступность сигарет в России раз в шесть выше, чем в самых отстающих странах Евросоюза.
Эту статистику производители табака знают не хуже, чем борцы с курением. Однако в их логике сокращение курения плохо для экономики. В 2010 году в сеть попали видеозаписи с заседания в Думе, на котором обсуждается акцизная политика.
Лоббисты говорят: если мы поднимем акцизы, резко вырастут цены, рынок наводнится контрафактом (об этом, кстати, много пишут лояльные СМИ). Если повысить налоги на табак, взрослые курить не перестанут, но «ребенок молока не получит» восклицает Геннадий Кулик, депутат-единоросс и заслуженный лоббист, который не раз участвовал в оплаченных табачными компаниями конференциях и турах по Соединенным Штатам и Великобритании (это стало известно из опубликованной внутренней корреспонденции производителей табака).
По словам заместителя министра финансов Сергея Шаталова, табачная индустрия — это рабочие места для сотен тысяч человек, налоги на прибыль и добавочную стоимость, то есть существенные статьи доходов бюджета. Поступления в бюджет, по мнению Шаталова, оправдывают страдания, хронические болезни и преждевременную смертность. Однако даже если оставить за скобками эмоции, этику и все человеческое, то даже с точки зрения прагматики аргументы протабачников — ложь.
Ежегодно в России от болезней, связанных с курением, погибает от 330 тысяч до 400 тысяч человек. Это существенно больше, чем количество рабочих мест, которые предоставляет табачная индустрия. Акцизы сигарет сегодня приносят бюджету 250 млрд рублей в год. По оценкам Министерства здравоохранения, потери от заболеваний, вызванных курением, ежегодно составляют более 1,3 трлн рублей, то есть многократно перекрывают прибыль государства от табачной индустрии. Плюс есть целый ряд непрямых выгод для экономики: некурящие люди более работоспособны, реже болеют, дольше живут — если учесть все эти факторы, становится очевидно, что государство многократно выигрывает от того, что люди перестают курить.
По данным Дмитрия Янина, председателя КонфОП, увеличение акцизов всего на один рубль приносит дополнительные 17 млрд рублей в бюджет. Соответственно, повышение акцизов на 20 рублей помогло бы полностью покрыть дефицит бюджета, который в прошлом году составил 323 млрд.
Тем не менее все эти аргументы как будто не убеждают правительство. Есть замечательный документ, утвержденный правительством еще в 2010 году, — концепция госполитики противодействия потреблению табака на 2010–2015 годы. По ней уже к началу следующего (2015) года уровень налогов у нас должен быть средним по Европе, то есть 80 рублей. Тем не менее в Налоговом кодексе, который реально работает, акциз сегодня составляет всего 20,8 рубля, а в 2015 году дойдет до 25 рублей. Согласно Налоговому кодексу, темпы повышения акцизов составляют всего 172% за четыре года (с 9,2 рубля до 25 рублей), тогда как для выполнения концепции нужен рост на 730%, то есть более чем в восемь раз.
Миф 8: повышение цен на сигареты приведет к росту контрафакта
На Украине, по данным Минздрава страны, в 2008–2010 годах акцизы на табак выросли в шесть раз, цена на сигареты выросла втрое. Даже при том, что с 2008 года страна переживала рецессию, то есть доступность сигарет резко снизилась. Тем не менее, по данным украинского Минздрава, контрафактная продукция в стране осталась на прежнем уровне — около трех процентов, то есть столько же, сколько в России.
Из доклада Константина Красовского, эксперта Украинского института стратегических исследований при Минздраве: в Таджикистане контрафактные сигареты популярных американских марок у уличных торговцев стоят около пяти сомони, а легальные дешевые сигареты местных производителей — около трех сомони. Контрафактные импортные сигареты всегда стоят дороже, чем легальные местные бренды, и утверждение, что рост акцизов приведет к росту рынка контрафакта, просто не подтверждается практикой.
Надежных оценок рынка контрафакта в России нет. В 2011 году Пьер де Лабушер, президент и генеральный директор JTI, в интервью «Ведомостям» заявил, что доля незаконной торговли в России составляет два процента. В декабре 2013 года группа «TNS Россия» и BAT опубликовали данные, что за последний год доля контрабанды и контрафакта на российском рынке выросла втрое и составила 0,9 процента оборота. Контроль контрафакта в стране был бы куда точнее, если бы в законе сохранился пункт о системе автоматического контроля за оборотом пачек, аналогичной ЕГАИС. Однако этот пункт был удален стараниями тех же протабачных лоббистов, что заставляет усомниться в том, что нелегальный оборот невыгоден табачной индустрии.
Миф 9: ограничения не помогают бросить курить
На вышеупомянутых видео с заседания в Думе табачные лоббисты много говорят о том, что ограничительные меры и рост акцизов не помогают бросить курить. Это не так. Самое масштабное на сегодняшний день исследование, недавно опубликованное в научном медицинском журнале Lancet, наглядно доказывает обратное: ограничения дают мощный положительный эффект почти моментально.
Ученые проанализировали результаты 11 исследований, в которых приняли участие в общей сложности более 2,5 млн рождений детей и около 250 тысяч случаев приступов астмы. На сегодняшний день это самые надежные данные, которые доказывают, что запрет курения в общественных местах и на работе на самом деле улучшает здоровье детей, даже в период внутриутробного развития. Положительный результат обнаруживается немедленно: в течение года частота преждевременных родов и случаев детской астмы сократилась на 10 процентов. Учитывая, что в США недоношенными рождается более полумиллиона детей, даже 10-процентное улучшение позволяет избежать 50 тысяч преждевременных родов. В более ранних работах было показано, что запреты на курение в общественных местах и на работе на 15 процентов сокращают количество инфарктов и инсультов. К слову о финансовой выгоде, лечение одной только астмы в 2007 году обошлось американским налогоплательщикам более чем в $50 млрд, так что даже 10-процентное сокращение позволяет сэкономить $5 млрд.
Тем не менее пока что необходимые запреты на курение защищают здоровье лишь 16 процентов населения Земли, а 40 процентов детей в мире подвержены пассивному курению.
Миф 10: запрет на курение в барах разорит рестораны и бары
Опыт западных стран показывает, что все происходит точно наоборот: убытки заведений заметно снижаются, а прибыль растет.
Оригинал статьи - http://slon.ru/biz/1087606/
Вы должны авторизоваться чтобы опубликовать комментарий.